Командировка в Газни 

Война - это большое беззаконие. Некоторые из наших летчиков, зная, что контроля над ними нет, бесчинствовали. Могли обстрелять гражданские афганские машины, которые следовали по дорогам. Также страдали местные жители, которые работали на полях около аэродрома. Когда приходилось пролетать над ними на малой высоте при заходе на посадку, они сразу прижимались к земле, так как боялись пострадать от обстрела с вертолета. Если были погибшие среди мирных, то вечером, как правило, был обстрел. Вели его со стороны разрушенных домов, прилегающих к аэродрому. Они были разрушены ещё до нас, при входе наших войск в этот населенный пункт. Так мстили афганцы.

Нам интересно было посмотреть сам город Газни, посетить магазины, местный базар, посмотреть на местный быт с земли. Туда мы ездили на бронетранспортерах с сопровождением из батальона охраны. Первая поездка особенно запомнилась. Хоть у нас не было ещё денег, мы, взяв личное оружие, поехали в город. До центра от нас было около 5 километров. В центре городка находился местный рынок, много магазинчиков, которые торговали разными товарами, начиная продуктами местного производства и заканчивая товарами, привезенными из разных стран. Особенно удивляли местные мальчишки своей настойчивостью по предложению своих товаров. «Командир, купи, купи!»,- и бегали за всеми нами. Так быстро они выучили русский язык за время пребывания наших войск. У афганцев торговля в крови, она считается святым делом. В магазине, обычно, сидит в углу дед, а торгует внук лет чуть больше шести. Прилавки, даже в этом провинциальном городишке, были забиты товарами, которые пользовались спросом у наших военнослужащих. И везде, конечно, частники, которые привозили свои товары даже в условиях войны. Провинция славилась дубленками, местного пошива. Качество не очень, особенно запах, шедший от них, но наши покупали для дальнейшей перепродажи в Союзе, так как они были дешевые, и продавались партиями. Доход имели немалый.

Были случаи мародерства со стороны наших вояк. Умудрялись грабить даже караваны с дефицитными товарами на пути их следования в Афганистан из других стран. Происходило это так: при обнаружении каравана с воздуха, под предлогом проверки на наличие оружия, на вертолете Ми-8 с десантной группой подсаживались к ним. Брали в основном радиотехнику, при оказании сопротивления караван уничтожали, докладывая потом, что уничтожили боевиков с оружием. В стаде баранов всегда есть паршивая овца, были такие и у нас. Мы такими делами не занимались, и, со временем, у нас с местным населением сложились хорошие отношения. После нас ребята ходили в город без оружия и даже пешком, без охраны. Правило ты не трогай, и тебя не тронут в провинции соблюдалось. Многие на нашем примере это поняли, поэтому потерь среди личного состава в Газни не было.

Связь с командованием части и эскадрильи осуществлялась по телефону. По нему получали задания на выполнение вылетов. На аэродроме находился свой склад с боеприпасами. Были там все виды снарядов, бомб, управляемые ракеты. Чаще вместо бомб мы подвешивали управляемые ракеты. Возни с ними было меньше и они точнее. Дело в том, что в Союзе многие из нас ни разу не пускали УРСы, из-за их большой стоимости, сравнимой со стоимостью одной машины «Жигули». Здесь ничего не жалели, да и не было никакого контроля на их использование. Мы сами себе были хозяева на этой точке. В перерывах, когда не было вылетов, свободным временем распоряжались также по своему усмотрению. Ребята на вертолете Ми-8 летали на рыбалку на озеро, которое находилось в предгорье, в 40 километров от нашей точки. Туда можно было добраться только на вертолете. Мы тоже решили слетать вместе с ними. Также с нами были офицеры и прапорщики из батальона охраны, которые взяли с собой толовые шашки и взрыватели к ним. Приземлились на 2-х вертолетах на берегу озера. Населенных пунктов там не было. Вся рыбалка заняла не более 20 минут. Пехота забросала водоем толовыми шашками, оглушенную рыбу собрали в мешки. Водился в этом озере один сорт рыбы, называли её «маринка». Костлявая, небольшого размера. Афганцы эту рыбу в пищу не употребляли, а мы этой рыбой питались целую неделю, ведь консервы и тушенка приедались.

Старшим в нашей группе был старший летчик капитан Прозоров Александр Васильевич. С нами были техники, которые обслуживали вертолеты. Часто мы попадали вместе на дежурство с Абдуллой Аитовым, который был старшим на вертолетах Ми-8. С Лехой, так мы его звали, ещё в училище учились 4 года в одной роте. И вот здесь, в Афгане, снова встретились. Они прибыли в Кабул в августе 1982 года из Прибылова (ЛенВО). В течение года нам вместе предстояло выполнять полеты на различные задания. Вместе сопровождали колонны из Газни в Кабул, сменяя друг друга. Вместе летали на удары по заданию нашей разведки. Разведчики из разных структур, узнав о расположении складов с оружием или о нахождении боевиков в том или ином месте, обращались к авиации. Обычно, это были пещеры в горах, недоступных для войск, и удаленные от мест нашей дислокации дувалы на окраине кишлаков. Были у разведки осведомители среди местного населения. Такого осведомителя привозили на аэродром в закрытой машине, пересаживали в вертолет Ми-8. Мы взлетали сразу за восьмерками и летели за ними к указанному месту. Ведущий пары Ми-8 по наводке осведомителя, находящегося на его борту, проводил бомбометание по указанной цели. После восьмерок удар наносили мы со своих вертолетов, используя все боеприпасы. На все боевые задачи надо было получить разрешения из штаба в Кабуле. На это уходило время и часто, благодаря нашим средствам связи, боевиков в этих укрытиях уже не было. Вылеты без разрешения из штаба полка нам были запрещены.

Правда, иногда принимали решения сами. Мой ведущий был из Владимира. В Газнях он нашел земляков из своего города. Эти были офицеры МВД, советники царандоя - местной милиции. Жили советники в самих Газнях, в доме со своим двором, окруженным глиняным забором. Была у них своя баня, куда иногда они нас приглашали. Задача у них заключалась в помощи организации работы и обучении кадров местных органов царандоя. На самом же деле им самим приходилось часто вступать в бой с местными боевиками, отслеживать главарей, узнавать нахождение складов с оружием. В один день они узнали по своим каналам о предстоящем совещании крупной банды в одном из населенных пунктов, недалеко от Газни. Вместе с афганскими соратниками они приехали на БТР к нам, и попросили нас, пока не произошла утечка информации, уничтожить эту банду с воздуха. Не ставя в известность штаб в Кабуле, приняли решение сами, все-таки земляки. Повесили управляемые ракеты и вместе с восьмерками полетели на это задание. Банду мы уничтожили, но одна из ракет с моего вертолета угодила в жилой дом. Когда мы вернулись на точку, афганцы, выскочив после посадки из Ми-8, бросились к нам с кулаками. Мы им объяснили, что произошло это из-за неисправности вооружения на борту вертолета. Они успокоились. Дело было так. Когда мы подлетели к этой деревне, целеуказание произвели восьмерки, сбросив бомбы. После того, как ведущий ушел с боевого курса, я дал оператору команду на пуск ракеты. УРС вылетел из контейнера и ушел вверх. Такие случаи бывали при неисправности ракеты. Дал команду на пуск второй ракеты (их у нас висело 4 штуки на пилонах), она, вылетев, резко пошла вниз и попала в большой дом, который находился в центре этого кишлака, а работали мы по дувалам на окраине кишлака, где по данным советников укрылись боевики и проводили свое совещание. На наших глазах этот дом взорвался. Доложил ведущему, что у нас снаряды «не туда летять», и больше мы не стали рисковать. Из-за жары даже техника не выдерживала, так было и в этот раз. Сначала нам сказали, что в этом доме погибло 17 женщин и детей, поэтому царандоевцы были нами недовольны. Впоследствии оказалось, что именно в этом доме главари проводили свою сходку, и погибло 17 боевиков. Там же располагался склад с оружием, поэтому этот дувал сильно разрушился. Но за этот вылет нам досталось от командования с Кабула, да так, что больше без разрешения штаба вылеты мы не производили. Инициатива в нашей армии всегда наказуема.

 Со временем военная романтика из наших душ начала выходить. Эта война нам порядком надоела. Особенно скучно было дежурить зимой. Полетов было мало, играли, в основном, в нарды. Они были самодельные в каждом экипаже, в каждой комнате. Наш ведущий торчал у своих земляков из милиции, у них водилась бражка. Однажды нам поступил приказ срочно вылететь в Кабул. Поехали за Васильичем на БТР. Привезли его хорошем подпитии, посадили в вертолет, ибо надо было лететь. Взлетел он неплохо, я за ним. Взяли курс на базу. Долетали мы туда через 40 минут, посадку выполнили по-самолетному, зарулили на стоянку. Там нас уже ждали командир эскадрильи, замполит, замкомэска. Ну, думаю, сейчас достанется. После выключения двигателей, ведущий вышел из кабины, подошел и четко доложил командиру: «По вашему приказанию прибыли». Васильевич стоял трезвый, как стеклышко. Потом мы поняли, что кто-то из технического состава заложил, как в народе говорят. Как можно за 40 минут протрезветь? Объясняю. После взлета бортовой техник надел на Васильича  кислородную маску, 20-25 минут свежего кислорода, и он протрезвел. Сделал ему массаж лица, объяснил создавшееся положение, и наш ведущей сразу все смекнул. В любой ситуации есть выход, как потом он мне сказал. Правда, больше такого не допускал. Пришлось командованию обратно отправить нас. Задачи надо было кому-то выполнять. А «Доброжелателя» мы так и не узнали.

Аэродром в Газнях расположен в пустыне, которая начиналась с этих мест и простиралась до границы с Ираном. Населенных пунктов было мало, разве что иногда можно было увидеть стоянку кочевников-пуштунов, которые занимались перевозкой различных товаров на верблюдах. Летом днем стояла жаркая погода, а ночью было холодно. Из Газни мы часто летали в Гардез, который был расположен не далеко, в 15 минутах лета на вертолете. Там мы иногда заправлялись топливом. В Гардезе дислоцировалась десантно-штурмовая бригада. Темнота наступает в этих краях рано и быстро. В один из дней мы не успели улететь из Гардеза. Наступила ночь, а ночью нам без необходимости летать не разрешали. Пришлось идти искать ночлег в городке десантников. Разместили нас в палатке, темно ничего не видно. Легли спать, ночью стало холодно. Мы встали, нашли в углу палатки одеяла и укрылись ими. Смутило только то, что они были какие-то твердые, только утром поняли, что от спекшей на них крови. Это были одеяла с убитых военнослужащих, которых временно помещали в эту палатку. Десантники этой бригады принимали участие во всех операциях по ликвидации боевиков в этом районе Афганистана. Приходилась им воевать как в горной местности, так и в пустыне. Потери они несли немалые. Основное населения были шииты, которые никогда не признавали центральную власть, тем более наши войска.