Весна-лето 1983 года

 Афганистан - удивительная страна. В Кабуле в январе - феврале температура не более 5-10 градусов, грязь, слякоть, а 40 минут лёта до Джелалабада, находящегося восточнее столицы, и попадаешь в лето. Туда мы тоже сопровождали колонны и садились на заправку. Древнейший город расположен на высоте 500 метров над уровнем моря, поэтому здесь даже зимой температура более 25. Везде растут апельсиновые и мандариновые сады. Аэродром находится в живописном месте на окраине города. Зеленные насаждения растут круглый год. На аэродроме базировался вертолетный полк, с которым мы взаимодействовали в некоторых операциях. Там тоже было много знакомых ребят. По прилету в Джелалабад мы первым делом бежали в бучило - так называли местный водоём на стоянке вертолетов, который сами отрыли в русле местной речки, протекающей рядом. Также у них там было естественное озеро, поразившее нас необыкновенно чистой водой. Глубина озера доходила до 10 метров, но с берега можно видеть даже самый мелкий камушек на дне. Местные ребята все свободное время проводили там. Летом в Джелалабаде вообще было невыносимо жарко. Помню, пока запускаешь вертолет, становишься весь мокрый, аж до трусов. Мы взлетали и быстро набирали максимально возможную высоту. С каждой 1000 метров температура опускалась на 6 градусов. На нашем вертолете стоял мощный кондиционер, который зимой обогревал кабину вертолета, а летом подавал охлажденный воздух, но даже он не справлялся летом с афганской жарой. Между Кабулом и Джелалабадом находится небольшая равнина, окруженная горами. С этих гор вытекали в долину маленькие речки, образовавшиеся в результате таяния снега на горных вершинах. Там находился населенный пункт Суруби. В этом месте наши специалисты, ещё при правлении короля, построили плотину с гидроэлектростанцией, которая снабжала электроэнергией столицу страны и многие населенные пункты в округе. Станцию охраняли наши войска. Было много попыток взорвать её боевиками.

 На север от плотины была территория, которую полностью контролировали противники центральной власти. Наш спецназ из 7 человек, при выполнении задания, попал в засаду в этих горах. В 6 утра, до сих пор помню, нас подняли в составе звена вертолетов, и мы полетели на поддержку этой группы в район Суруби. Было очень жарко, поэтому вертолет после 3 км медленно набирал высоту. Набрав  4000 метров, перелетели через Сурубинский перевал, и вышли на связь с группой. Спецназ пробивался на площадку, откуда их должен был забрать вертолет Ми-8. Один из группы был ранен. Мы встали в круг и отсекали преследовавших боевиков. Группа по радио указывала нам местонахождение противника. Применяя по очереди бортовое оружие, кружились над ними, пока не заканчивалось топливо. На смену нам приходило другое звено. Так, сменяя друг друга, мы поддерживали эту спецгруппу, пока они не вышли на площадку. Это уже было ближе к вечеру. Прилетела восьмерка и, под прикрытием 24-ок, благополучно забрала их всех. Только наше звено в этот день сделало 7 вылетов. Налетали более 9 часов. Это наш рекорд в Афганистане, но больше всего мы поразились выдержке и выносливости наших спецназовцев: пробиваться в горах вместе с раненным товарищем, отстреливаясь весь день от боевиков. Это - и мужество, и настоящий героизм. Правда, это был не простой спецназ. Подготовка у ребят была соответствующая для горной местности. Не зря ещё великий полководец Суворов говорил, что тяжело в учение, легко в бою. Эта самая правильная заповедь. И будет она действовать до тех пор, пока будут существовать армия. В Афганистане постепенно вырабатывалась тактика ведения боевых действий применительно к местным условиям. Нарабатывались новые способы применения вооружения вертолета по наземным целям. На потерях учились.

В начале апреля к нам приехала медкомиссия из Союза. Мы должны были пройти ежегодную врачебно-летную комиссию. Сняв кардиограмму, врач-терапевт, найдя какие-то изменения в ней, отстранил меня от полетов. Помню, был он в подпитом состоянии. «Езжай,- говорит,- в госпиталь, в Кабул, если там тебя допустят, то будешь летать». На следующий день мне пришлось отправиться в госпиталь. Главный терапевт осмотрел меня и говорит мне, что тоже не допускает к полетам. Надо ехать обследоваться в Ташкент, в окружной госпиталь. Все это, как снег на голову, но врачей не переспоришь. Собрав нужные документы, полетел в Ташкент. В госпиталь я не стал торопиться, решил поехать к семье, в Приморье.  Приехав  в городок, забрал жену с сыном и поехал с ними к своим родителям, в Альметьевск. Оставив их там, на самолете вернулся в Ташкент. Да, в советское время мы всегда перемещались только воздушным транспортом. Зарплата позволяла, да и билеты были не такие дорогие, как сейчас. По прилету сразу прибыл в окружной госпиталь. В каждом окружном госпитале наших ВС есть, так называемые, летные отделения, в которых обследуются летный состав. Доложился, как положено, начальнику отделения и предоставил ему все документы. Первым долгом он меня спросил, был ли я дома. «Был, - отвечаю,- потому и прибыл с опозданием». Думал, сейчас  начнет меня отчитывать, а он говорит: «Правильно сделал,- чем меня очень поразил,- Какие у тебя жалобы, болит ли сердце, хочешь ли продолжить летную работу?». Я говорю, что ничего не болит, летать хочу. Положили меня на обследование. Начальник отделения был в звании полковника, опытный врач, он сходу определял здоровье пациентов. Было ему уже около 60 лет, но его не отпускали на пенсию. Пользовался большим уважением как среди больных, так и среди персонала госпиталя. В госпитале я пролежал целых 24 дня, так  ничего у меня не нашли. Врач мне сказал, что у каждого человека есть свои особенности в кардиограммах. Сочинили мне диагноз кардиального типа, чтобы некомпетентные врачи ко мне не приставали и допустили к летной работе. В госпитале также лежали ребята с нашего полка, некоторые из них, как у нас говорят, «косили» от войны. Были и такие, к сожалению, не мне их судить. Летная карьера у меня только начиналась, и я был рад, что меня не комиссовали. После выписки из госпиталя остановился в гостинице штаба округа. Надо было перед отлетом в Кабул купить некоторые вещи и, естественно, водку. Заодно посмотреть столицу Узбекистана. Город понравился: современный, красивый зеленый. Поражало обилие кафе и закусочных прямо на улицах города. Особенно местные блюда, морс, который продавался на каждом углу. В гостинице встретил экипажи транспортной эскадрильи полка. С ними пошли в ресторан, где неплохо посидели. На следующий день с аэродрома Тузель вылетели в Кабул. Более месяца волею обстоятельств пара летала без меня. Выполнил 2 контрольных полета для восстановления навыков, и пошли мы опять на выполнение поставленных задач. Наступило лето - самый активный период боевых действий.

На аэродроме Джелалабада разбился самолет Ан-12 нашего полка. 6 членов экипажа погибли. Как положено перед отправкой домой провели прощание с погибшими на плацу. Стояла очень жаркая погода. До сих пор помню, как исходил трупный запах от шести цинковых гробов, выставленных на плацу полка. Пока я был в госпитале, в Газнях, попав при взлете в песчаную пыль, разбился вертолет Ми-8 А. Аитова. Штурман экипажа и бортовой техник остались в живых. При взрыве их выбросило из вертолета через переднее остекление кабины. Командир вертолета умер в госпитале, куда его доставили в тяжелом состоянии. Также погиб техник звена, который в этот день был на борту вертолета. Ошибки при пилотировании иногда приводили к плачевным результатам. Также зазнайство и спешка. В авиации мелочей не бывает. 13 человек из нашей смены погибло в полку. Некоторые, правда, по своей вине. Влияли на это местные климатические условия и усталость.