Оглавление

Накануне войны

События февраля - марта 1979 года глубоко потрясли меня своими масштабами.
         В феврале 1979 года мы перегоняли вертолеты после ремонта из Омска в Монголию. Из-за плохой погоды задержались в Новосибирске. Многие из нашей группы были новосибирцами, поэтому радость встречи с родственниками, друзьями детства переполняла нас. Хоте­лось задержаться, побыть еще дома, но 17 февраля средст­ва массовой информации сообщили о том, что Китай напал на Вьетнам.

Это сообщение изменило все наши планы. Участники перелета прекрасно понимали, что вьетнамские события не останутся без внимания Советского правительства. Стало известно, что наша часть приведена в боевую готовность, семьи, которые в тот момент находились в Монголии, го­товят к эвакуации и нам срочно необходимо прибыть туда.

Несмотря ни на что, в очень плохих погодных условиях мы пробивались через просторы Западной и Восточной Сибири на юг в Монголию.

Даже консервативное руководство перелетами Забай­кальского военного округа нас выпускало в полет в таких сложных условиях, что иногда нам было трудно выполнять полетное задание. Но экипажи были подготовленные, и мы справлялись с заданиями. Прилетев на аэродром базирова­ния, мы попали в «центр муравейника». Полным ходом шла подготовка к предстоящим учениям.

Нашей эскадрилье транспортных вертолетов пришлось летать по всей Монголии, выполнять различные задачи обеспечения учений днем и ночью в простых и сложных по­годных условиях. Нагрузка на экипажи была колоссальной.

В конце февраля объявили тревогу и поставили задачу на перебазирование полка в район Сайн Шанда на опера­тивный аэродром.

Быстро проложили маршрут полета, подготовились и по­летели. Было ясно и очень ветрено, мороз достигал минус 40°С. Подлетев к месту посадки, увидели, что аэродром нашего нового базирования - это заброшенная асфальтированная полоса и развалины строений времен второй мировой войны.

Пока размещали вертолеты на стоянках, давали указания на дальнейшие действия, подошло время захода солнца. Час­ти обеспечения еще не подошли, поэтому нужно было уст­раивать себе ночлег са­мостоятельно.

Успели установить только одну большую палатку и предоставили ее для отдыха женщин - работниц столовой.

Было принято ре­шение: летному соста­ву транспортных вер­толетов ночевать в вер­толетах. Летчики бое­вых вертолетов наспех установили три четы­рехместные палатки, которые не отаплива­лись и продувались ветром насквозь.

Трудной была та ночь. При температуре воздуха минус 40°С и скорости ветра до пятнадцати метров в секунду находиться в вертолетах - металлических «коробках» - всю ночь, а на следующий день летать и выполнять по двадцать посадок на пыльные, необозначенные площадки - оказалось весьма сложным.

Летчикам боевых вертолетов было еще хуже, они всю ночь грелись возле костров, а утром им предстояло выпол­нять облет района учений и вероятных целей.

Цели были установлены в трех километрах от границы с Китаем, поэтому очень важно было просмотреть подхо­ды и определить место вывода из атаки, чтобы не залетать на территорию Китая.

По данным разведки в те дни наблюдалось большое пе­ремещение гражданского населения Китая в глубь их тер­ритории, похожее на толпы беженцев на Украине и в Бело­руссии в июле - августе 1941 года.

Наш экипаж определили для перевозки руководящего состава Министерства обороны.

Для начала мы должны были привезти руководителя выброски десанта на площадку, расположенную в середи­не пустыни Гоби в двухстах километрах от населенного пункта Арбай Хэре.

Погода выдалась безоблачной, но очень ветреной. На протяжении всего учения дул ветер до пятнадцати метров в секунду.

Нас предупредили, что наша посадка на площадке и высадка руководителя выброски десанта очень важна и срыв этого задания грозит нам крупным скандалом, вплоть до увольнения из Вооруженных Сил. После нас через со­рок минут на эту же площадку должны были приземлиться руководители Вооруженных Сил во главе с первым замес­тителем министра обороны СССР Маршалом Советского Союза Соколовым.

Аэродром, с которого мы взлетали, был очень пыль­ным, поэтому запуск двигателей, выруливание, сам взлет доставили немало волнений. Практически не было видно рядом стоящих самолетов и вертолетов.

Но самое неприятное выявилось после взлета - отказал основной авиагоризонт, по которому определяется поло­жение вертолета в воздухе.

Пришлось пилотировать вертолет по дублирующим приборам. В сплошной темноте, при отсутствии радиотех­нических средств и сильном боковом ветре нужно было выйти в расчетную точку в пустыне.

Здесь большое мастерство проявил летчик-штурман звена старший лейтенант Додонов. Он был потомственным летчиком. Отец Додонова во время Великой Отечествен­ной войны получил звание Героя Советского Союза, и сын в летном мастерстве был достоин отца.

При подлете к точке высадки руководителя полетов се­кунд за тридцать стрелка радиокомпаса задергалась и ус­тойчиво показала направление полета, четко прослушива­лись условные позывные приводной радиостанции. Затем стрелка круто развернулась на сто восемьдесят градусов, показывая пролет радиостанции. Это означало, что мы на­ходимся над местом посадки.

Сделав круг, мы увидели мигание фар автомобиля в направлении радиостанции и места посадки.

После того, как мы посадили вертолет на площадку, руководитель полетов побежал к автомобилям, чтобы уточнить обстановку. Минут через пятнадцать он вновь появился, улыбающийся, крикнул: «Молодцы, ребята, вы­ключай, мы на месте!»

Начало светать.

Мы вышли из вертолета и осмотрелись.

В серой мгле начали просматриваться антенны привод­ной радиостанции, которая нам обозначила площадку, трибуна, на которой должно было размещаться руково­дство учений.

Дул пронизывающий ветер. Лопасти вертолета махали, как крылья птицы.

«Если ветер не успокоится, то высадки десанта не бу­дет», - подумал я.

Через сорок минут к нам пришел посыльный от руко­водителя полетов и сказал, чтобы мы готовились к встре­че основной группы вертолетов с руководством учений. Мы должны были показывать садящимся вертолетам мес­та посадки.

Еще через десять минут началось настоящее столпо­творение - один за другим подлетали и садились вертоле­ты с офицерами высокого ранга.

Село десять вертолетов, но Главного не было, и почет­ное место возле трибуны оставалось свободным.

Офицеры прошли на трибуну, и тут появился вертолет с Главным. При появлении Маршала Соколова обстановка оживилась, офицеры забегали, засуетились.

После коротких докладов были заняты места на три­буне, и один за другим с интервалом в одну минуту со стороны севера стали появляться десантные самолеты Ил-76.

Ко мне подошел бортовой техник и спросил: «Коман­дир, неужели в такой ветер будут бросать десантников?»

«Не должны, - ответил я, - это же убийство!»

На трибунах началось движение генералов, к Соколову подошел командующий ВДВ и доложил, что сильный ветер и выброску выполнять нельзя. Тот опустил голову, покачал ей и сказал: «Сделаем пробное десантирование - из одного самолета людей, из двух технику». Никто не возразил, все стали молча наблюдать за надвигающейся трагедией.

Со стороны руководителя выброски донеслись слова: «Выброску разрешаю!»

Под одним из пролетающих самолетов появились две точки, под следующим еще две точки, которые через не­сколько секунд переросли в купола парашютов с техникой.

Выброшенная с парашютами техника стремительно при­ближалась к земле, увеличиваясь на глазах.

Окружающие увлеклись происходящим и не заметили, как со следующего самолета «посыпались» десантники.

Километрах в двух от трибун стала приземляться десантная техника. Тормозные системы где срабатывали, а где не срабатывали. Я впервые увидел, как с БМД слетают башни при ударе о землю. «Хорошо, что там нет людей», - сказал кто-то сзади. Эти слова стали как бы сигналом: все вспомнили, что были выброшены и десантники. Опять, не сговариваясь, подняли головы и увидели, как все небо бы­ло усеяно куполами парашютов.

Десантники мужественно боролись с ветром, стремясь приземлиться как можно ближе к десантной технике, но, коснувшись земли, как-то беспомощно повисали на лямках и, не поднимаясь на ноги, тащились за наполненными ку­полами своих парашютов по пустыне.

В первый момент на трибунах стояла тишина. Все по­нимали, что происходит, но никто не мог сказать и слова.

Вдруг кто-то зычным голосом крикнул: «Летчики, срочно запускайте вертолеты и собирайте раненых».

Мы кинулись к вертолетам, запустили их и полетели к пострадавшим. Приходилось пролетать по пустыне дальше десантников, выпускать из кабины бортового техника и правого летчика, чтобы те гасили парашюты и заносили десантников в кабину вертолета.

В каждом вертолете было по пять-шесть пострадавших. Перемешались пыль, кровь, снег. Стоны и крики, были и мертвые.

Мы перевезли их в полевой госпиталь и улетели вы­полнять свои задания.

Позже узнали, что из 108 десантников пострадала ров­но половина, но учения продолжались, потери тоже.

Это была тренировка перед Афганистаном.

Жаль было ребят, которые в мирное время ради экспе­римента теряли самое дорогое - жизнь, а другие станови­лись калеками.

Мы тогда не знали, что через девять месяцев мы тоже станем орудием «эксперимента» в Афганистане.

2. Мирные будни