Баграм. Панджшерская операция

Ахмад Шах контролировал Панджшерское ущелье. Оно находилось севернее Кабула, начиналось в 20 км от Баграма. Ахмад  Шах закончил Военную академию в Англии. Был образованным, пользовался большим авторитетом у своих соплеменников. До нас наши войска весной пытались взять Панджшер. Принимали в этом участие и летчики, которых мы заменили. Потеряли они тогда 2 экипажа. Был сбит Ми-8 при выполнении десантирования посадочным способом и Ми-24 при оказании помощи подбитому экипажу. Существенные потери были и среди наземных войск. Тем не менее, часть ущелья была захвачена, и удерживали его до н.п. Анава и чуть далее до 30 км. В середине августа началась подготовка операции по дальнейшему захвату Панджшера, как коротко называли пристанище Ахмад Шаха. Обе эскадрильи нашего полка перебросили на аэродром Баграм - один из крупнейших аэродром, построенных в Афганистане американцами, который мог принимать летательные аппараты всех типов. Взлетно-посадочная полоса находилась в идеальном состоянии. Прилетели две эскадрильи из Джелалабада. Там же на аэродроме базировалась отдельная вертолетная эскадрилья и 2 звена штурмовиков нового поколения Су-25, проходивших войсковые испытания в боевых условиях. Также участвовали в операции истребители МиГ-21. Можно было сказать, что Баграм был крупнейшей авиабазой советских ВВС в то время. По прилету в Баграм нашлись, как всегда, однакашники по училищу. Я встретил Володю Гуль, с которым вместе учились в одном классном отделении. Он уже целый год пробыл здесь в местной части. Также, как и я, летал командиром в-та Ми-24. Вечером не обошлось без застолья. Я в то время пил мало, а вот мой ведущий, тоже встретивший знакомых, «принял на грудь» да так, что наутро командир полка нашу пару отстранил от полетов. Пришлось ходить дежурными по модулю, в котором нас разместили.

Операция началась с нанесения бомбового удара по укрепленным районам. Применяли даже объёмные бомбы. Сначала работали самолеты, потом вертолеты. Не говоря об артиллерии, которая нанесла удар до вылета авиации. Особенно старались уничтожить средства ПВО противника. На этот раз учли прежние ошибки, и, чтобы не было больших потерь, масштабной высадки десанта не производили. Панджшер решили брать постепенно, а не разом, как у нас России принято. Через два дня и нас, наконец, допустили к вылетам. Так мне хотелось побывать в этом знаменитом ущелье, которого все боялись. Летали мы туда в составе звена на поддержку наземных войск. Действовали по команде авианаводчиков, которые находились в передовых частях войск. В звене я летал четвертым ведомым, а, как рассказывали предшественники, чаще сбивали ведомые экипажи. Поэтому мы все были начеку. Зарядили 2 блока НУРСов, тогда у нас были снаряды С-5, по 32 снаряда в каждом блоке, подвесили 2 осколочно-фугасные бомбы калибра 100 кг, предназначенные для уничтожения живой силы противника. С таким боезарядом мы тогда летали на все задания. В составе звена по вызову полетели на поддержку войск в ущелье, где наши войска, пробиваясь с боями, захватывали все новые позиции. В равнинной местности мы набирали высоту до 4000 метров, а потом летели в сторону ущелья. До нас вертолеты летали на предельно-малой высоте, но от таких полетов пришлось отказаться, чтобы не быть пораженным огнем стрелкового оружия и уменьшить потери экипажей. В наше время мы чаще летали на больших высотах. При подлете к позиции войск ведущий звена устанавливал связь по радио с авианаводчиком, мы становились в круг, прикрывая друг друга на расстоянии 800-900 метров один вертолет от другого. Наземные войска обозначали себя дымовыми шашками или передний край нахождения войск. Затем авианаводчик по радио давал нам целеуказание по нахождению противника. В этой операции духи находились в местах недоступных даже для артиллерии. Поэтому нам приходилось, по команде авианаводчика, отрабатывать эти места. Начинал работать ведущий звена, затем мы, ведомые, не забывая прикрывать ведущего, а ведущие - нас, когда мы были на боевом курсе. Эту тактику применяли ещё во время Второй мировой войны штурмовики Ил-2. В первом заходе мы избавлялись от бомб, потом стреляли из нурсов. Куда их направишь, туда они и летели, но в горах, как потом показала практика, от НУРСов и бомб толку не было. Горы невозможно уничтожить ни чем. Бомбы скатывались вниз, а потом взрывались. Поразить противника было не так легко. Но, как нам говорили сухопутные офицеры, когда мы над ними кружились, им было легче. Боевики переставали их обстреливать. Так мы по очереди звеньями и находились над позициями наших войск. В день  приходилось выполнять по 3-4 вылета с перерывами на заправку топливом и зарядку боеприпасами. Все это мы выполняли, как говорится, силами экипажа.

В этот вылет мы полетели с нашим замполитом, майором Голощаповым В.А. в качестве ведущего звена. Заняли установленную высоту над позициями войск. Авианаводчик указал цель, по которой мы должны были отработать. Замполит наш, как все, в основном, маленькие ростом, был уж слишком холериком. Сам дерганный и других дергал. Когда с ним летишь, то обязательно что-нибудь случалось. Слишком он был исполнительный не в меру. Ведущий сделал 3 захода и мы вместе с ним, но он ни как не мог обнаружить цель. В авиации принято работать только после ведущего группы. Я прекрасно видел эту цель и, дурак, дал команду своему летчику-оператору на сброс бомб, но он, как всегда, промазал. Бомбы взорвались в 100 метрах от наших войск. Поднялся такой гвалт в эфире, что нас сразу вернули на аэродром. Ну, думаю, сейчас после посадки закуют в кандалы. Повезло, что никто не пострадал. Разбор закончился тем, что нам запретили бомбометание. Мой оператор, Володя Макаров, был из ДОСААФ, к тому же из староверов, вроде. В армию он подался по материальным соображениям. Большой тяги у него к летной работе не было. Но, правда, не пил и не курил. Натуральный материалист, но судьба вот забросила его в Афганистан, и здесь он развернулся по части маленького бизнеса.

На следующий день мы опять той же группой полетели на поддержку войск. По целеуказанию отработали одну из вершин ущелья, где засели боевики. Израсходовали весь боезапас. И тут ведущий завел нас в район ущелья, еще не занятый нашими войсками. Встали мы в круг, помню, высота у меня была 3700, вдруг мне по радио сообщили, что по мне произведен запуск ракеты. И тут я вспомнил Бога: если есть БОГ, то мы должны остаться живыми. Сам же сделал противоракетный маневр, благо высота позволяла. Потом, когда мы приземлились на аэродроме, ребята нам сказали, что ракета пролетела мимо и взорвалась в облаках выше нас. Сам я этого не наблюдал. Что нас спасло, - не знаю.

Панджшерская операция продолжалась около 2 недель. В итоге наши войска отвоевали еще 50 км ущелья и на этом остановились. Дальше не пустили воины Ахмад Шаха. Потери на этот раз среди войск были минимальные, сбили только один МиГ-21 прямо над аэродромом Баграм. Противник ударил там, где не ждали. Такая это война была в Афганистане. Переносная ракета попала прямо в сопло двигателя, летчик катапультировался из самолета. Парашют с телом  приземлился в 500 метрах от ВПП аэродрома. Пока наши добрались до катапульты, афганцы утащили тело летчика. За сбитый самолет или вертолет, тем более за тело летчика, афганцам платили, как нам говорили, до 5000 долларов. Тело они унесли по кирязам – подземным каналам, по которым подаётся вода на поля в жаркое время года. В равнинной местности они прорыты у многих населенных пунктов. Часто, используя эти подземные коммуникации, боевики скрытно нападали на воинские подразделения. Так случилось и на этот раз. Так как катапульта была вся в крови все поняли, что летчик мертв. Это был Сашка из Черниговки с соседнего нашего истребительно-разведовательного полка. Труп так и не нашли, и афганцы его не выдали. До сих пор он числиться пропавшим без вести, хотя произошло это на глазах сотен людей.

 После завершения операции мы перелетели на свой аэродром. В дальнейшем, каждый год наши пытались взять это ущелье, но никому не удалось продвинуться более 50-80 км. Говорят там были большие месторождения лазурита и ещё кой-чего. Нам это не ведомо было знать и до сих пор, не знаем. А Ахмад Шах, хоть и был противником, но пользовался негласным авторитетом у наших, хотя бы за то, что не допускал издевательств над плененными военнослужащими. Сильных и непоколебимых все уважают. Он был из таких.